Управленческие портреты


Если послевоенная Франция была Францией де Голля, послевоенная Англия – Англией Черчилля, то послевоенная Германия – Германией Аденауэра. В 50-х, 60-х годах ХХ столетия, в самые переломные его годы он стал одним из признанных лидеров Европы, возрождавшейся после самой разрушительной в истории человечества войны. В истории Германии – это второй после Бисмарка выдающийся государственный деятель, сыгравший значительную роль в создании одной из наиболее процветающих и динамично развивающихся держав современного мира.

Если Бисмарк создал единую Германию, объединив разрозненные, а потому маломощные, немецкие государства в XIX веке, то, благодаря Аденауэру, она воскресла после тяжелейшего поражения во Второй мировой войне, сумела не только восстановить свой прежний статус, но и стать одним из ведущих и наиболее влиятельных европейских государств. А самое главное, Германия при Аденауэре сумела подняться до осуждения нацизма и признания вины перед человечеством за злодеяния фашистского режима.

Как же сложилась судьба этого выдающегося управленца, имя которого навеки останется в истории Европы?

Один из мыслителей и государственных деятелей древней Греции Солон, обращаясь к лидийскому царю Крезу, сказал: «Пока человек еще жив, не называй его счастливым, скажи, что ему сопутствует удача». Мы не можем сказать, что Аденауэру постоянно сопутствовала удача в его управленческой деятельности или, после смерти, назвать его счастливым. Это была долгая жизнь человека, умер он в достаточно преклонном возрасте, на долю которого выпали и многие радости, и многие горести, и победы, и поражения.

В самом конце жизненного пути, подводя итоги своей управленческой деятельности и садясь за мемуары, которые начали издаваться еще при его жизни, он вправе был испытывать чувство удовлетворения и гордости за то, что удалось совершить. Но слишком неуемным характером он обладал, слишком был погружен в деятельность, ставшую смыслом всей его жизни, чтобы спокойно отойти в сторону, уступая дорогу другим. Свое видение развития страны он считал единственно верным. Но человек не вечен. Время, которое отведено управленцу – единственный невосполнимый ни при каких обстоятельствах ресурс. Этого, к сожалению, не в силах преодолеть самое блестящее управленческое решение.

Анализируя деятельность человека, занимавшего с 1949 по 1963 годы высшую управленческую должность в стране, чему предшествовало его активное участие в создании государственных институтов послевоенной Германии, мы должны понять истоки его управленческого мастерства, используемые им управленческие приемы и технологии, которые привели к столь впечатляющему результату.

Родившийся 5 января 1876 г. Конрад Аденауэр был третьим сыном в семье прусского чиновника, и делать свою судьбу ему предстояло самому. Хорошо, что повезло и удалось получить образование юриста, а в 30 лет занять должность помощника бургомистра в одном из крупнейших промышленных городов Германии Кельне. Заслуга в состоявшемся назначении во многом принадлежала самому Конраду.

Первые задатки организатора, принимающего решения, подчас, с немалой долей риска, проявились у него достаточно рано. Показательный случай произошел при окончании гимназии с восемнадцатилетним Конрадом. Один из его соучеников сумел раздобыть текст, который на предстоящем экзамене надо было перевести на латынь. Естественно, что текст перевели заранее. Но, чтобы не вызвать подозрений у экзаменаторов, Конрад предложил каждому в переводе сделать ошибки, соответствующие тем оценкам, которые они получали в течение года. Ведь идеально переведенный всеми текст вызвал бы подозрения экзаменаторов! Затея удалась. С сочинением история повторилась. Класс был признан лучшим за десятилетие. Впрочем, возможно не только благодаря этой удавшейся проделке.

Юный Аденауэр рано понял, что, владея информацией, зная ситуацию и действующие в ней механизмы, можно попытаться извлечь максимальную пользу для достижения собственных целей.

При получении должности помощника губернатора «сработал» именно этот его принцип. Прозябавший судейский чиновник, не имевший реальных шансов на  продвижение по службе, узнал, что вакантна должность помощника бургомистра. И у него созрел достаточно смелый план. Он понимал, что желающих занять эту хорошо оплачиваемую должность не мало. Ведь помощник бургомистра возглавлял один из департаментов городского самоуправления и подлежал избранию пленумом городского собрания.

Конрад выясняет, что председателем комиссии по отбору кандидатов на замещение штатных должностей в городском самоуправлении является один из его бывших работодателей. У того, естественно уже имелась подходящая кандидатура. Однако, явившись к нему, Аденауэр с подкупающей прямотой предлагает собственную кандидатуру: «Почему бы вам не взять меня? Я ведь ничуть не хуже других».

И это достигает цели. На голосование представляется его кандидатура. А поскольку он выдвиженец лидирующей партии, за него голосует большинство. Это серьезный скачок в карьерном росте.

А далее молодой чиновник получает возможность в полной мере проявить свои деловые качества и природные управленческие данные. И когда в 1909 г. оказывается вакантной должность первого заместителя бургомистра, партия Центра, к которой он принадлежит, выдвигает кандидатуру Аденауэра. Впрочем, определенную роль мог сыграть и тот факт, что волею случая бургомистром оказался дядя его жены. Но надо отдать ему должное, немаловажное значение сыграло то благоприятное мнение, которое сложилось о молодом чиновнике за годы его работы в городском самоуправлении.

Продвижение по служебной лестнице тем более значимо для молодого управленца, что вновь избранный бургомистр не утруждает себя особо исполнением возложенных на него многочисленных обязанностей, предпочитая выполнение, прежде всего, представительских функций. Значит, практически, весь объем управленческой работы бургомистра большого промышленного центра, которым являлся Кельн, ложится на плечи первого заместителя. И он  свои собственные и дополнительные обязанности исполняет со знанием дела, с должной управленческой хваткой, и, что не менее важно для успеха в любом деле, с увлечением. Молодой управленец явно оказывается на своем месте.

В течение последующих лет Аденауэр с головой окунается в работу, она становится главным содержанием его жизни хозяйственника и политика. С утра до позднего вечера он на службе, хотя обеденные часы ему удается проводить дома. Его назначение совпало с периодом активизации экономической жизни города. Создается муниципальная кредитная система, идет застройка новых районов, развивается транспорт и коммунальные службы, строится второй мост через Рейн, что по тем временам являлось достаточно сложной технической проблемой. Все это во многом дело рук молодого, подающего большие надежды первого заместителя бургомистра. Ведь бургомистр, как мы уже говорили, от ведения хозяйственных дел, практически, устранился.

Наступает Первая мировая война, которую в будущем Аденауэр  охарактеризует, как плод всеобщей глупости. Но в момент ее начала в Германии царило стремление к расширению жизненного пространства, боевой патриотический дух. Солдаты распевали: «Нет смерти лучше, чем на поле боя». Если интересы империи требуют войны, значит пусть будет война. Правившего страной императора Вильгельма II отличали беспокойный характер и политический авантюризм. Он стал инициатором одной из крупнейших в мировой истории войн, унесшей миллионы жизней. Ведь человечество к тому времени значительно усовершенствовало технику уничтожения живой силы противника.

Аденауэра, успешно выполнявшего функции крупного государственного чиновника, мало беспокоили надвигающиеся события. Он в их гуще и делает все для успешного решения новых задач, продиктованных военным временем. Кельн становится прифронтовым городом. Через него проходят важнейшие коммуникации, снабжение войск. Прибывают раненные, которых надо разместить и накормить. Постепенно продовольственная проблема становится главной для жителей города. Блицкрига не получилось, и война принимает затяжной характер, требуя многочисленных жертв. Промышленность перестраивается на военные рельсы. Пятитонный колокол, возвышавшийся над собором, переплавляется на патроны.

Управленческая ситуация №1

Но жизнь в Кельне идет своим чередом. Военное положение не отменило, а только усилило необходимость решения непрерывно возникавших управленческих проблем. Реальная роль первого заместителя бургомистра становится все более заметной, несмотря на то, что бургомистр все заслуги стремится приписать себе, сваливая на первого заместителя причины неудач.

Все больше поговаривают о возможном уходе бургомистра на более высокую должность в центральные органы власти. Значит реальными становятся новые выборы городского главы. Аденауэр к тому моменту устанавливает достаточно прочные связи со всеми ведущими политическими силами города, обладающими реальным влиянием на электорат.

Но перед перспективным управленцем открываются разные возможности. Примерно в это же время ему предлагается занять должность бургомистра соседнего Аахена, который поменьше Кельна, жизнь в нем поспокойней, зато должностной оклад существенно выше, что немаловажно для главы быстро увеличивающегося семейства.

Таким образом, перед Аденауэром выбор. Ему необходимо определиться, какой из имеющихся альтернативных вариантов решения предпочесть. Проблема, как всегда, многокритериальна. Каждый из вариантов имеет свои преимущества, свои сильные и слабые стороны.

Проблема №1. Какое решение, по вашему мнению, следовало принять первому заместителю бургомистра Кельна в сложившейся ситуации? Как, с вашей точки зрения, оно могло повлиять на дальнейшую карьеру Аденауэра?

Развитие управленческой ситуации №1. Масштабы деятельности в Кельне, положение, которого он добился, связи, которые ему удалось установить, налаженный семейный быт перевешивают. Возглавить администрацию одного из крупнейших городов страны или предпочесть более спокойную работу, вдали от многих сложных проблем? Но он уже в их гуще. Их решение и сопряженный с ним риск, необходимость отыскивать сложные управленческие ходы, ответственность, которая на него ложится, но и в то же время чувство удовлетворения от верно найденного и реализованного управленческого решения становятся неотъемлемой частью его жизни. А присутствующий при этом элемент риска делает его деятельность еще более привлекательной.

И, хотя уход бургомистра еще под вопросом, Аденауэр отказывается от заманчивого предложения стать бургомистром Аахена. Побеждать надо там, где уже сделано немало и где победа окажется весомей и возможно откроет новые перспективы.

Сделанный им выбор себя оправдывает. В сентябре 1917 г. его избирают бургомистром Кельна.

Поскольку реальный объем управленческой деятельности и ее характер с избранием Аденауэра на пост бургомистра, практически, не изменился, дополнительных трудностей у него не возникло. В целом его деятельность этого периода можно назвать успешной, если не считать, что общее положение, в котором оказалась развязавшая войну Германия,  ухудшилось. Дело шло к окончательному поражению. Надежды на победу, связывавшиеся с последними попытками Людендорфа и Гинденбурга переломить ход военных действий, себя не оправдали. Существенные изменения внешней среды, в которой функционировала администрация Кельна, не могли не привести к усложнению положения в городе и к возникновению дополнительных серьезных проблем. Но вновь избранный бургомистр успешно с ними справлялся.

Управленческая ситуация №2

Профессионального управленца характеризует не только умение принимать эффективные решения в устоявшейся, не подверженной резким изменениям внешней среде, но и тогда, когда привычные условия оказываются нарушенными и весьма значительно. В такой обстановке в полной мере должно проявиться его умение анализировать сложившееся положение, находить нестандартные решения, поскольку возникающие проблемы перестали быть стандартными, а также умение их реализовывать в изменившихся условиях. То есть, прежде всего, в новых усложнившихся условиях должны проявиться те качества управленца, которые характеризует индекс его управленческой мысли.

Для администрации Кельна положение резко изменилось с окончанием войны, в которой Германия оказалась проигравшей стороной. Наружу выплеснулись и приобрели влияние новые силы немецкого общества, требовавшие значительных перемен и, прежде всего, социального характера. Проходили массовые демонстрации, звучали требования отречения Гогенцоллернов и освобождения политзаключенных. Все реальней становилась возможность анархии, вооруженного противостояния и кровопролития. Положение было таково, что события могли развиваться по самому непредсказуемому сценарию.

Проблема №2. Как в сложившейся обстановке должен был, по вашему мнению, действовать бургомистр Кельна? Какую тактику, противостояния или компромисса, с вашей точки зрения, следовало ему избрать?

Развитие управленческой ситуации №2. Практическая непредсказуемость событий, которые потрясали основы немецкого государственного устройства, требовали действий, соответствующих моменту. Излишне говорить о том воздействии, которое оказывали принимаемые в тот момент управленческие решения на их развитие и о цене ошибочных решений. При таких обстоятельствах даже решение,  правильное сегодня, могло превратиться в ошибочное, если будет принято завтра. Настолько значительно и непредсказуемо изменялась обстановка.

Сценарии развития событий при таком неустойчивом соотношении сил в  крупных промышленных центрах страны оказались разными. Если в Мюнхене развернулись полномасштабные революционные события, а Бавария порвала с имперским центром, то в Кельне они приняли относительно спокойный характер, кровопролития и насилия удалось избежать. Не последнюю роль в этом сыграли своевременно установленные контакты бургомистра с одним из лидеров рабочего движения Зольманом.

Зольману удалось добиться на митинге принятия программы предусматривающей изменения в общенациональном масштабе, включая проведение всеобщих выборов и образование всегерманской социалистической республики, но отвергающей действия, которые могли бы привести к беспорядкам. Вспомним, что шел 1918 год. Очень важно, что в это время решение оказалось таким: «революционное движение в Кельнском регионе развивается без кровопролития или каких-либо нарушений общественного порядка». Это было немалой заслугой действовавшего бургомистра.

В то же время мы не можем сказать, что для Аденауэра сложная обстановка была полностью ясной и что у него не было сомнений относительно того, как следует действовать. Когда поступила информацию о том, что центральные улицы города заполнили солдаты, матросы и рабочие, выкрикивающие революционные лозунги и срывающие с офицеров погоны, первым его побуждением было применить силу. Он звонит коменданту с требованием применить против взбунтовавшейся толпы артиллерию. Но комендант – опытный вояка, отдававший себе отчет о возможных последствиях этого шага, отказался под благовидной причиной выполнить полученное распоряжение.

К чести бургомистра надо сказать, что он не очень настаивал на реализации этого, не совсем удачного решения. По размышлении он остановился на более дальновидном и мудром варианте – вступить в переговоры с восставшими для выработки приемлемой для всех программы действий. Если здравый смысл оказывается востребованным в самые критические моменты, значит еще не все потеряно.

Это своевременное решение принимается бургомистром Кельна, несмотря на то, что существовавшее государственное устройство еще не рухнуло. До падения империи оставался еще один день. Но дальнейшее промедление было чревато самыми серьезными последствиями – положение могло выйти из под контроля. Совместными с Зольманом действиями анархию со всеми ее непредсказуемыми последствиями удалось предотвратить.

Результатом верно принятых Аденауэром решений и последовавших за ними действий стало переизбрание его на пост бургомистра. Переизбрание восставшими! Это важная управленческая победа при столь тяжелом положении и той реальной расстановке сил, которые сложились на тот момент в городе.

Поражение в войне 1914-1918 г.г. обернулось для Германии тяжелыми последствиями. Помимо выплаты огромных репараций, которые не могли не подорвать и без того ослабленную войной экономику, территория страны была разделена на оккупационные зоны. В них вошли войска победителей. Плата за развязанную и проигранную Германией войну оказалась высокой.

В Кельне расположились три британские дивизии, действовал комендантский час, местные жители мужского пола должны были снимать головные уборы перед английскими военными. Назначенный губернатором города генерал Чарльз Фергюсон начал с оборудования контрольно-пропускных пунктов и установки проволочных заграждений.

В то же время англичане сделали ставку на сотрудничество с законными властями, что в условиях предреволюционной ситуации оказало стабилизирующее воздействие на общую ситуацию в городе. В запротоколированной Аденауэром беседе говорится о том, что «губернатор сообщил о своем решении действовать только через меня, поскольку я и только я несу ответственность за исполнение всех его распоряжений».

Управленческая ситуация №3

Сложившееся положение потребовало от Аденауэра умения принимать верные управленческие решения при принципиально изменившихся и явно ухудшившихся «правилах игры». Положение значительной части населения Кельна было бедственным. Во многих домах были размещены оккупационные войска, жители либо «уплотнялись», либо оказывались на улице, не хватало продовольствия. Администрации города, действовавшей под контролем оккупационных властей, необходимо было выработать стратегию и тактику действий, которые могли сложившееся положение улучшить.

Со всеми вновь возникшими сложными проблемами бургомистр оказался один на один. Выработанный им стиль управления вполне соответствовал духу времени, когда вся ответственность лежала на руководителе и решения принимались им единолично. Сотрудники в процесс принятия решений включены не были, им отводилась лишь роль исполнителей.

Непростая обстановка требовала принятия верных и своевременных управленческих решений, концентрации всех имеющихся  ресурсов на главных направлениях деятельности. Все усилия были направлены, с одной стороны, на выживание, а, с другой стороны, на накопление потенциала, необходимого для будущего возрождения города. В то, что оно наступит, Аденауэр верил и стремился сделать все возможное, чтобы его приблизить.

Проблема №3. Какую роль, с вашей точки зрения, могла сыграть четко определенная стратегия действий в условиях оккупированного города? Какие цели, по вашему мнению, должен был поставить бургомистр Кельна и какими действиями обеспечивать их реализацию?

Развитие управленческой ситуации №3. Тяжелое положение, в котором оказался город и его население, требовало от бургомистра продуманных и целенаправленных действий. Аденауэр понимает, что, прежде всего, необходимо наладить взаимодействие с  британским губернатором, поддержка которого позволяла многое сделать. Но для этого приходилось действовать, строго соблюдая условия, навязанные победителями, и завоевывая их доверие. Эту очень непростую задача удается в значительной степени решить.

Во многом благодаря разумной политике бургомистра, ситуация в городе стабилизируется, оккупационный режим постепенно смягчается, комендантский час, практически, перестает действовать, между губернатором и бургомистром устанавливаются отношения взаимопонимания и сотрудничества. Это максимум того, что можно было добиться в том положении, в котором оказался один из ее крупнейших промышленных центров послевоенной Германии.

Благодаря эффективной, стратегически выверенной политике, бургомистру удается добиться перелома в лучшую сторону, экономическое положение улучшаются, постепенно решаются проблемы обеспечения населения всем необходимым, начинают намечаться явные тенденции роста.

Отходят в прошлое случаи стрельбы по мирным гражданам при малейшем невыполнении требований оккупационных властей, грабежи. Для расследования возникавших инцидентов бургомистром создается специальный отдел, что в немалой степени способствует снижению напряженности. Если в самом начале оккупации подвыпившие английские офицеры могли позволить себе водрузить на головы памятников Вильгельму II и императрице Августе ночные горшки, то постепенно, отношение оккупационных войск становится более уважительным и даже «относительно дружественным».

В этот период проявляется недюжинное управленческое мастерство Аденауэра. Он не только становится мозгом наметившихся преобразований, но и обеспечивает их осуществление. Четкая стратегия и верные тактические решения по ее реализации позволяют перейти к разработке планов, которые с полным основанием можно назвать стратегическими, определяющими будущее одного из самых важных регионов Германии.

Эффективное использованные технологий стратегического планирования приносит свои плоды. Город преображается на глазах. Удается не только достичь довоенного уровня, но и существенно его превзойти.

Разрабатывается генеральный план реконструкции и развития Кельна. Согласно этому плану строится новый университет, который по замыслу бургомистра должен составить конкуренцию прославленному Боннскому. На месте разрушенных фортификационных сооружений вокруг города создается «зеленый пояс». Прекращение по требованию победителей субсидий, позволявших удерживать на низком уровне тарифы на грузовые перевозки, открывают в то же время новые возможности для развития речной и морской торговли.

В Кельне строится новый большой порт, углубляется фарватер Рейна, на котором расположен город, создается необходимая инфрастуктура. Это существенно пополняет городскую казну. К городу присоединяется еще один крупный район Ворринген на правом берегу Рейна. Бургомистр сумел верно оценить перспективы развития «восточного» направления и его значение для активизации экономической деятельности.

Размах строительства в Кельне потребовал приглашения опытного и творчески мыслящего архитектора, что Аденауэр и делает. Город преображается, появляется план строительства большого стадиона…

Для реализации столь грандиозных планов в это нелегкое время, потребовалось громадное напряжение сил и управленческое мастерство. Приходилось преодолевать противодействие и оккупационных властей, и городской оппозиции, и претендентов на «лакомые кусочки», которые всегда обнаруживаются в растущем и строящемся городе. Зазвучали обвинения сначала в «утопизме», затем оппоненты стали называть его «безответственным игроком», «спекулянтом», «самым расточительным из всех немецких бургомистров» и т.д.

Но ничто не могло заставить его свернуть с однажды выбранного пути, отойти от реализации намеченных им планов. Реальные дела, возрождающийся город, возрастающий уровень благосостояния его населения придавали ему силы.

В результате верно выбранной бургомистром стратегии Кельн становится одним из наиболее благополучных и перспективных немецких городов послевоенного периода. Эта безусловная заслуга Аденауэра признается не только жителями города, но и находит признание в общегерманских масштабах. Практические результаты, достигнутые управленцем за период пребывания у власти, являются лучшей оценкой его деятельности.

Казалось бы, судьба благоволила к этому управленцу, достаточно рано нашедшему свое место в иерархической структуре управления немецким государством, ведь Кельн – один из главных городов Германии и управление его развитием играет значительную роль в системе управления страной.

Но не зря было сказано: «Пока человек еще жив, не называй его счастливым …». Беда подкралась с другой стороны. Ведь управленец – не  бездушная машина для принятия решений, его нельзя рассматривать в отрыве от той жизни, которой он живет. Важную роль для Аденауэра, как и для любого смертного, играла его личная жизнь, его семья, его любовь. К тому моменту, о котором идет речь, он – счастливый отец трех детей. Его женой стала девушка из известной в Кельне семьи. Выбор оказался удачным. Молодоженов связали крепкие чувства, которые принято называть настоящей любовью.

Медовый месяц они провели в Швейцарии. Сохранились записи, сделанные молодой женой: «Над нами синее небо, под нами широкая гладь Женевского озера… Можно ли представить себе более чудесное зрелище? Сани ускоряют свой бег, наши щеки все краснее и краснее. Какая прелесть! Чувствуем себя как дети посреди этой бесконечной красы».

Первые роды оказались тяжелыми, нормальное состояние не возвращалось. По настоянию Конрада жена ложится на обследование, врачи устанавливают, что не все благополучно с нижним отделом позвоночника и почками, а эффективного способа лечения не существует.

Жена впоследствии мужественно переносила боль, стараясь скрыть ее от окружающих. Несмотря на очень напряженный режим работы, Аденауэр всегда находил часок-другой, чтобы провести его с семьей.

Особенно тяжелыми оказались третьи роды. Становилось все хуже и хуже, она практически уже не поднималась с постели. Конрад во многом взял на себя уход за умирающей женой, сам делал регулярные перевязки по несколько раз в день, все вечера проводил у ее постели, пока она не засыпала. В сентябре 1916 г. состояние больной стало резко ухудшаться, она буквально таяла на глазах. Через месяц ее не стало.

Аденауэр мужественно переносил свалившееся на него несчастье. Только однажды домашние услышали его сдавленный стон: «За что?». Смерть жены он перенес очень тяжело, ни на минуту не отходя от гроба. Годичный траур был им продлен на более длительный срок. Утрата оказалась невосполнимой. В мыслях он постоянно возвращался к тому времени, когда они были вместе.

 

 

Девочка любимая,

Дорогая, милая,

И куда же ты ушла?

На кого покинула?

 

Не тебя ли целовал

В твои губки алые,

Не тебя ли я ласкал

В наши ночи жаркие?

 

Не тебе ли открывал

Душу всю до донышка?

И зачем же ты ушла?

Скрылось мое солнышко.

 

Снова я теперь один

В этом мире сумрачном.

Сам себе я господин

Только боль безумная.

Дальше жить предстояло одному… По прошествии времени последовал второй брак и тоже удачный. Было еще четыре ребенка. Но то место в сердце, которое было отдано раз и навсегда, уже не могло быть отдано больше никому.

В тот период имели хождения различные планы развития послевоенной Германии и ее регионов. Они обсуждались, как странами-победительницами, так и самими немцами. Заботой Англии, Франции, США было извлечение максимальной выгоды из того положения, в котором оказалась Германия, и предотвращение возрождения немецкого милитаризма. Германия же стремилась к восстановлению утраченных довоенных позиций. Но пути для этого существовали разные, как и разными были цели победителей и побежденных.

В частности, на повестку дня был поставлен вопрос о превращении некоторых регионов страны в самостоятельные анклавы. Обсуждались и идеи придания самостоятельного статуса Рейнландии – региону, центром которого был Кельн. Однако, соглашаясь с идеями придания большей самостоятельности региону, Аденауэр не допускал мысли о его выходе из состава единого немецкого государства, созданного полвека назад великим Бисмарком.

Постепенно Аденауэр все больше становится государственным и политическим деятелем общенационального масштаба. Он еще не поднимается до осуждения германской агрессии, принесшей миру многочисленные жертвы. Он среди тех, кто тяжело переживает национальное унижение. На приеме, устроенном им в честь солдат и офицеров прошедшей войны, он говорит: «Мы никогда не забудем о том, что вы сделали для Германии, для нас, рейнландцев». И это находит отклик у тех, кому пришлось пережить тяжелое поражение. «Конрад Аденауэр – одна из самых мужественных фигур, которые мне когда-либо встречались» говорит один из офицеров закончившейся войны.

Вернуть чувство утраченного достоинства народу, тяжело переживающему свое поражение, очень важно. Но еще важнее в интересах того же народа проявить государственную мудрость, объяснить ему, что созидание важнее, чем приносящая не только победы, но и горе миллионам война. Осознание этого придет позднее. Правда, другим станет и время. Ведь отношение стран-победительниц в Первой мировой войне очень далеко от понимания бед побежденных и далеко не всегда справедливо.

Американский наблюдатель, присутствовавший на парижской мирной конференции, заметил: «некоторые делегаты вообще хотели уничтожить Германию, некоторые – добиться от нее репараций, а некоторые – и того, и другого сразу. Некоторые хотели взять с Германии больше, чем она физически могла дать …».

Страна была нищей и разоренной. Для выхода из тяжелого положения необходима была не только выработка четкой стратегии, но и ее реализация. А для этого необходима управляемость. Ее как раз и недоставало в послевоенной Германии. Правительственные кабинеты непрерывно сменяли друг друга. Чехарда во власти лишь усугубляла сложившееся в стране положение.

Управленческая беспомощность власти стала настолько очевидной, что даже достаточно «умеренный» Аденауэр видел «единственное спасение для Германии в создании правительства, которое располагало бы почти диктаторскими полномочиями». Было ли это заблуждением или пониманием того факта, что вывести страну из тяжелого положения могут только решительные и радикальные преобразования? Такой взгляд вполне соответствовал собственному пониманию Аденауэром устройства эффективной системы управления.

На фоне общей управленческой беспомощности, демонстрируемой центральными властями, восстановление и развитие Кельна, сравнительно высокий уровень жизни его населения воспринимались как маленькое экономическое чудо в отдельно взятом регионе лежащей в руинах страны.

Естественно, что к личности бургомистра, чьим явным управленческим успехом было процветание города, не могло не быть привлечено внимание всей страны. К началу 20-х годов он становится восходящей звездой политической элиты Германии.

Управленческая ситуация №4

Успешная деятельность Аденауэра на посту бургомистра Кельна, как уже говорилось, не осталась незамеченной. К тому же его неуемная энергия, интересы города и региона естественным образом ставят перед ним проблемы не только регионального, но и общенационального масштаба. Анализируя сложившееся положение, он приходит к выводу о целесообразности создания в стране федеративного государства и в качестве его составной части «Западногерманской республики», которая включала бы все прирейнские земли.

Если бы этот план был реализован, то, естественно главой прирейнской республики становился его инициатор. К сожалению, обнаружилось много подводных камней, сделавших план неосуществимым. Однако со стороны Аденауэра это стало своеобразной заявкой на роль политика и государственного деятеля общенационального масштаба.

Он внимательно следит за политической жизнью страны. В  1920 году канцлером Германии становится Константин Ференбах, один из старейших членов партии Центра, к которой принадлежит и бургомистр Кельна, играющий в ней все более заметную роль.

Общегерманская политическая сцена становится заметно ближе и доступней, а успешная управленческая практика кельнского бургомистра делает его не просто возможной, но и желательной фигурой на немецком политическом Олимпе.

Проблема №4. Как вы оцениваете положение, сложившееся в Германии после поражения в Первой мировой войне и перспективы дальнейшего развития страны? Какую роль, по вашему мнению, должно было играть центральное правительство в восстановлении немецкого государства? Какую позицию в политической жизни страны следовало, с вашей точки зрения, занять Аденауэру?

Развитие управленческой ситуации №4. Положение, сложившееся в послевоенной Германии, было достаточно сложным. Трудности разрушенного хозяйства усугублялись необходимостью согласовывать свои действия с оккупационными властями и выплачивать репарации, ложившиеся дополнительным бременем на экономику страны. Это во многом предопределяло периодически возникавший в стране кризис власти. Одно центральное правительство сменяло другое.

Правительство Ференбаха также просуществовало недолго. Не желая брать на себя ответственность за дальнейшее ухудшение положения, вызванное необходимостью выплаты репараций, составивших по тем временам гигантскую сумму 750 миллиардов марок или 12,5 миллиардов долларов, оно в мае 1921 г. подало в отставку. Право назвать преемника за партией Центра, к которой принадлежали и глава уходящего правительства, и кельнский бургомистр. На съезде партии наиболее подходящей кандидатурой на пост  канцлера Германии, вспомним, что и Бисмарк был канцлером, признается Конрад Аденауэр. Этот факт сам по себе стал для него большой политической победой!

Для менее значительного управленца решение, которое следовало принять, не вызвало бы сомнений. Однако Аденауэр к моменту его принятия уже достаточно опытный, прекрасно зарекомендовавший себя управленец. Он понимает, что выбор предстоит непростой. С одной стороны, устойчивое положение бургомистра Кельна, отлаженная система управления и продолжающийся рост его рейтинга на политической арене. А с другой стороны, высшая власть в стране. Но власть неустойчивая! И долго ли она продлится? А в случае отставки кабинета министров, удастся ли восстановить прежние позиции? Ведь вновь занять должность бургомистра вряд ли удастся. Бургомистром будет избран другой.

В то же время, примеряя на себя возможное будущее положение главы центрального правительства Германии, он четко понимает, что успех, хотя бы относительный, может быть достигнут только, если ситуация управляема. Только тогда принимаемые решения удастся реализовать. А достигнуть устойчивой управляемости в Германии 20-х было очень непростой, практически нереальной задачей.

Оба перечисленных выше момента определяют его дальнейшие действия. Он обуславливает свое согласие стать канцлером рядом достаточно важных дополнительных условий, понимая, что в сложившемся положении недостаточно власть только лишь получить. Не менее важно иметь рычаги к тому, чтобы сделать ее устойчивой, обеспечить возможность реализации целей, которые будут поставлены. Ведь власть – это не только открывающиеся возможности, но и ответственность за судьбы своей родины, переживающей далеко не лучшие времена. Получив власть на своих условиях, он распорядился бы ею гораздо лучше сменявших друг друга глав немецкого правительства.

Он делает еще одно заявление, которое не может не вызвать отрицательную реакцию влиятельной части тогдашней политической верхушки страны: «надо прекратить всякие разговоры о социализации», поскольку социальные эксперименты, по его мнению, могут привести лишь к потере управляемости. А каковы способы достижения управляемости при другом государственном устройстве пришлось увидеть в достаточно близком будущем.

Учитывая, что основным политическим союзником партии Центра были социал-демократы, без поддержки которых назначение нового канцлера произойти не могло, дополнительные условия и заявления Аденауэра сделали его выдвижение практически невозможным. От этой идеи партии Центра пришлось отказаться.

Несмотря на фактический отказ от занятия высшей должности в стране, Аденауэр продолжал укреплять свои позиции  в политической жизни Германии, на ее правом фланге. Его избирают председателем Государственного совета Пруссии, крупнейшего государственного образования, входившего в Германский рейх.

Продолжается строительный бум в Кельне. За период, начиная с 1919 г., были построены университет, новый порт в пригороде Кельна, внутреннее городское кольцо, новая музыкальная школа, заложен «зеленый пояс» города и т.д. Налицо интенсификация инвестиционного процесса. Появились и новые масштабные проекты развития региона. Аденауэра увлекла идея интеграции угольной и сталелитейной промышленности Рура, Саара, Люксембурга, Бельгии, восточной Франции. При такой интеграции Кельн оказался бы в центре событий со всеми вытекающими из этого дивидендами. Даже очень ощутимую в то время инфляцию бургомистру удалось использовать для привлечения дополнительных инвестиций и пополнения городского бюджета.

Управленческая беспомощность центральной власти не могла не вызвать обострения отношений между регионами и центром, который стремился поправить финансовые дела, ущемляя интересы регионов. Аденауэр выступает за изменение финансовых отношений между Берлином и регионами, которые, по его мнению, «нельзя далее терпеть». За уступки центральному правительству в ущерб региональным интересам критике подвергается даже экономическая политика Пруссии, Государственный совет которой он возглавляет. Это приводит к еще большему укреплению авторитета Аденауэра в кругах региональной элиты.

Наступательная инвестиционная политика, вложение средств городской казны в строительство и недвижимость в условиях жесткой инфляции были, пожалуй, наиболее целесообразными действиями кельнского бургомистра в сложившихся экономических условиях. Однако неустойчивое экономическое положение в стране, практическая непредсказуемость тенденций его изменения представляли постоянную серьезную угрозу для экономики города. И, действительно, бургомистру пришлось столкнуться со сложными проблемами финансового характера. Положение становилось, подчас, настолько серьезным, что приходилось балансировать на грани финансового краха.

Проблемы развития города необходимо было увязывать с финансовыми возможностями. Одним из решений, направленных на преодоление финансовых трудностей, стало создание Рейнландского эмиссионного банка при значительном участии французского капитала.

Аденауэр пытался открыть глаза руководству рейха на реальное финансовое состояние и трудности, испытываемые регионами. Он предупреждает о возможных потерях, вплоть до территориальных, которые может повлечь за собой недальновидная политика центра. Ведь регионы центральное правительство оставило один на один со своими проблемами. Но в ответ президент Эберт смог только пожать в бессилии плечами и сказать: «Бедная Германия».

Стало очевидным, что регионам на помощь центра рассчитывать не приходится. Рейнские лидеры объединяются и создают так называемый «Комитет пятнадцати», который возглавил Аденауэр.

Это было время обнищания многих и быстрого обогащения единиц. Одним из представителей быстро обогащавшихся олигархов был немецкий промышленник Гуго Стиннес, скупавший промышленные предприятия различного профиля, строительные компании, банковские и страховые общества. Ему принадлежали 83 железнодорожные и пароходные компании, 150 газет и журналов и т.д. Гуго Стиннес стал одним из почитателей Аденауэра и спонсором городской казны.

Аденауэру удалось добиться продления срока действия «чрезвычайной марки», что в очередной раз спасло городскую казну.

Постепенно положение в стране начинает стабилизироваться. Марка укрепилась, наметился даже ее определенный рост относительно франка и стерлинга. Начало укрепляться и международное положение Германии. На повестку дня был поставлен вопрос о прекращении оккупации Германии.

Продолжается успешная деятельность Аденауэра на посту бургомистра Кельна. Своеобразным символом «выздоровления» стала организованная и проведенная им выставка «Тысяча лет Рейнланда», сыгравшая немаловажную роль в рекламировании достижений города и его бургомистра. На открытии выставки присутствовал президент Германии фельдмаршал Пауль фон Гинденбург.

С конца 1925 г. начинается вывод оккупационных войск из Кельна. 30 января британский флаг, символизировавший оккупацию Кельна, был спущен. Завершение оккупации Аденауэр считал «самым счастливым» моментом в своей жизни. Освобождение приветствовал самый большой в Германии пятитонный колокол, вновь отлитый по инициативе бургомистра.

Деятельность Аденауэра пользуется всеобщим признанием, его начинает окружать аура всеобщего почитания, хотя это вовсе не означает, что все жители города разделяют его точку зрения.

Банкет, устроенный бургомистром в честь Гинденбурга, стал запоминающимся событием в жизни города.

Однако «пока человек еще жив, не называй его счастливым …». Всей Германии и кельнскому бургомистру, в том числе, предстояло пережить тяжелые дни фашистского режима. Не менее тяжелые, чем дни оккупации после завершения Первой мировой.

В стране начинался националистический угар. Уже сам факт избрания президентом Германии престарелого фельдмаршала Гинденбурга, занесенного победителями в число военных преступников, явилось определенным вызовом мировому сообществу и стало отражением стремления немцев к реваншу за поражение в Первой мировой.

Сам Аденауэр в день ухода оккупационных войск обращается к жителям Кельна со словами: «Нам пришлось долгие семь лет терпеть тяжкое бремя под железным кулаком победителя … Мы страдали все вместе, мы пережили и вынесли все это вместе … Так давайте поклянемся, что сохраним это единство и в будущем, сохраним ту же верность нашей нации, ту же любовь к нашему отечеству! А теперь все вместе: «Германия, дорогая Германия! Ура! Ура! Ура!».

И ни слова осуждения тем, кто эту войну развязал, кто стал причиной бед миллионов людей разных национальностей, в том числе и немецкой. Но уместно ли говорить об этом, если президентом страны был избран один из тех, кто войну развязал. Такова логика немецкого национального самосознания 20-х и 30-х. По всей видимости, она не очень дальновидна, если иметь в виду те последствия, к которым она, к сожалению, привела.

Несмотря на ощутимые финансовые проблемы, в Кельне продолжается реализация все новых и новых проектов. Закладывается крейсер «Кельн», в городе проходит всегерманский слет гимнастов, действует международная выставка прессы. К чести Аденауэра надо отметить, что в его выступлениях того периода начинают звучать призывы к проведению политики примирения между нациями. На приеме в честь министра французского правительства Эдуарда Эррио он говорит о необходимости мира и примирения. По его словам эти идеи, воспринимавшиеся ранее с известной долей скептицизма, «стали частью наших общих убеждений». Это не очень увязывалось с его достаточно резкими высказываниями патриотического характера, звучавшими в его выступлениях ранее.

Выборы 1929 г. приносят победу Аденауэру, хотя она уже не столь убедительна. Ведь против него голосуют и социал-демократы, и коммунисты, и фашисты.

Мы не можем сказать, что бургомистр Кельна не искал возможностей сотрудничества с нацистами, но особой настойчивости в достижении этой цели он не проявил. Возможны были и встречи с Адольфом Гитлером, посещавшим Кельн. Но по каким-то причинам они не состоялись. По всей видимости, бургомистр Кельна не очень вписывался в нацистскую идеологию, в тактические планы нацистов борьбы за власть в стране. Прагматик Аденауэр, имевший деловые и дружеские отношения с еврейской промышленной и финансовой элитой, несмотря на все свои управленческие и прочие таланты, после прихода фашистов к власти оказался не востребованным.

А поскольку он являлся слишком заметной фигурой на немецком политическом небосклоне, нацисты должны были выразить к нему то или иное отношение. И они выразили его. Оно носило отрицательный, явно не дружественный по отношению к нему характер. Заигрывания с пришедшими к власти фашистами не помогли. Замечать сдвиги тектонического характера в расстановке политических сил страны надо своевременно с тем, чтобы иметь возможность реального противодействия столь нежелательным трагическим последствиям.

К сожалению, Аденауэр, как и многие другие действовавшие разрознено прогрессивные силы не смогли своевременно разглядеть коричневую опасность и оказать противодействие поднимающему голову фашизму. Конечно, по прошествии времени рассуждать намного проще, да и реальных сил, способных оказать противодействие наступлению фашизма, в то время в стране практически не оказалось, если не считать социал-демократов или коммунистов. Но, как мы знаем, их политические платформы и политическая платформа Аденауэра различались весьма существенно.

Объединение усилий оказалось невозможным. К тому же немалую роль играли и чувства униженного национального достоинства, которое разделяли многие немцы, и стремление к реваншу, которое также разделялось многими. Трезвые голоса, осуждающие воинственный пыл горячих голов и тех, кто делал карьеру на естественных чувствах миллионов немцев, к сожалению, не были услышаны.

Очевидно, немецкому народу необходимо было еще раз пройти через горнило страданий, еще раз принести горе народам Европы, развязав самую кровопролитную в истории человечества войну, последствия которой оказались еще более тяжелыми, чем последствия Первой мировой. Катастрофическими последствия оказались и для самой Германии. Это была тяжелая плата за стремление к национальному превосходству одного народа над другими. Однако идее национального превосходства арийской расы, которую проповедовали новые лидеры немецкого народа, не суждено было реализоваться, как к этому ни стремились и какую плату за это не были готовы заплатить затеявшие Вторую мировую, включая судьбы собственного народа. Эстафета политического авантюризма Вильгельма II была подхвачена новым, демократически избранным рейхсканцлером Германии, возложившим на себя впоследствии и президентские полномочия.

Но нашей задачей не является оценка роли Германии в истории первой половины ХХ века. Мы анализируем деятельность одного из самых значительных ее управленцев Конрада Аденауэра. И говорим о событиях того времени, только лишь потому, что всевластие нацистов стало причиной исключения Аденауэра из политической жизни страны на долгие двенадцать лет с 1933 по 1945 годы.

В это нелегкое для него, как и для миллионов других жителей Европы, время он подвергался преследованиям, побывал даже в заключении в связи с не подозрениями, которые впоследствии не подтвердились. Самым большим достижением в этот период его жизни стали занятия садоводством в сельском уединении, да попытки изобретательской деятельности, которые были явно неудачными. Кратковременное пребывание в гестапо его жены нанесло непоправимый ущерб ее здоровью. В то время три его сына находились в действующей армии, и им с большим трудом удалось отстоять своего отца от неминуемых репрессий, которым бы он подвергся в противном случае.

Главной задачей в эти годы для бывшего бургомистра Кельна было попросту выжить и, к счастью, это удалось. Таков горький итог самого мрачного периода в истории жизни Конрада Аденауэра. Впрочем, десяткам миллионов других, а счет шел именно на десятки миллионов, не удалось и этого.

Возвращение к активной политической деятельности состоялось сразу же после фактического краха фашистской Германии в начале 1945 г., когда он принял предложение оккупационных властей вновь стать бургомистром Кельна. Но  теперь ситуация в корне отличалось от сложившейся после завершения Первой мировой.

Если во время Первой мировой город почти не пострадал, то теперь он был практически уничтожен жестокими бомбардировками авиации союзников. Вместо довоенных семисот девяноста тысяч жителей осталось тридцать. Более жестким стало и отношение к немцам: для военной администрации любой немец стал «персоной нон грата», ведь фашистами с молчаливого одобрения немецкого народа, во всяком случае, значительной его части, были совершены неслыханные преступления.

Осуждать победителей за их отношение к тем, кто был повинен в гибели десятков миллионов и в бесчеловечном отношении к сотням миллионов  уцелевших, не было морального права.

Масштабы деятельности и возможности бургомистра, лежащего в руинах Кельна, резко сократились.  Если после Первой мировой оккупационные войска, практически, не вмешивались в дела городской администрации, то теперь все делалось под их тщательным контролем.

К тому же и сам Аденауэр изменился. Ведь за его плечами и гигантский опыт управленческой работы, и годы, потраченные только на, чтобы выжить. Он не мог смириться с положением, в котором оказался.   Умение американцев управлять он ценил невысоко: «малые дети в том, что касается науки управления». Трудно складывались и отношения с англичанами. Его собственное видение путей восстановления города из руин оккупационными властями в расчет не принималось. Созданный им с таким трудом и любовью «зеленый пояс», решено было вырубить, а дрова пустить на отопление. Случались и другие конфликты. Единственное чего не было – это взаимопонимания и взаимного доверия, без которого эффективное сотрудничество невозможно.

Он идет на значительный риск, пытаясь установить более тесные отношения с французами, недовольными разделом оккупированной территории. Это, прежде всего, говорит о полном неприятии им сложившихся на тот момент взаимоотношений, сложившихся с оккупационными властями.

К тому же англичане припомнили Аденауэру его недостаточно дружественное отношение к оккупационным войскам после Первой мировой, особенно когда те уже покидали Германию, и, порой, слишком откровенные речи о реванше. Но тогда ни произносившие их, ни внимавшие им не могли представить, какой трагедией для человечества они могут обернуться.

Как сказал Талейран, происходящее сегодня, практически, не имеет значения, если не считать того, что оно порождает будущее. Думать о возможных  последствиях высказываний и призывов, способных оказать влияние на национальное самосознание, каким бы естественным ни казался порыв, – долг каждого политического деятеля. Но, как говорится, кто мог тогда знать, «чем наше слово отзовется».

Глава английской военной администрации бригадный генерал Барраклоу вызвал Аденауэра и сообщил в достаточно унизительной форме, что тот освобожден от исполнения своих обязанностей. К тому же ему запрещались проживание в Кельне и занятия какой-либо политической деятельностью. Последнее было особенно чувствительным для Аденауэра, поскольку он в то время принимал активное участие в создании Христианско-демократической партии, и считался одним из главных претендентов на роль ее лидера.

Управленческая ситуация №5

Для государственного и политического деятеля общегерманского масштаба, каким был 69-летний Конрад Аденауэр, несмотря на двенадцать лет, вычеркнутых из жизни, произошедшее явилось тяжелым ударом. Но и англичане достаточно быстро осознали, что решения, принятые относительно бургомистра Кельна, ошибочны.

Уже к тому моменту становилось ясно, что управление немецким государством, в конечном счете, должно осуществляться немцами, что оккупация не может продлиться вечно. Должно появиться собственное немецкое правительство, которое все в большей степени будет принимать на себя функции управления своей страной. Тем более, что в стане победителей единства не было. Сказывалась не только различная степень удовлетворенности стран-победительниц разделом территории поверженной Германии, но и различные общественно-политические формации.

Столкновение интересов победителей нередко играет на руку побежденным. Так было и в нашем случае. Их точки зрения совпадали, пожалуй, только в одном – необходимости искоренения фашизма.

Сначала англичане вынуждены были дать добро на посещение Аденауэром Кельна и проживание в нем, а затем были сняты ограничения на участие в общественной и политической жизни. Со стороны оккупационных властей возобновились попытки установления с Конрадом Аденауэром отношений взаимодействия и сотрудничества.

В это время интенсифицировалась политическая активность немцев во всех оккупационных зонах. В образовавшийся политический и государственный вакуум устремились многие немецкие деятели общенационального масштаба, почувствовавшие политическую оттепель.  Как известно, свято место пусто не бывает, особенно, если это власть.

Проблема №5. Как, с вашей точки зрения, следовало отнестись к оживлению политической деятельности в стране находившемуся на пороге  70-летия Конраду Аденауэру? Стоило ли ему, по вашему мнению, ввязываться в борьбу за политическое лидерство, требовавшую значительных сил, энергии, управленческого мастерства и чисто человеческого мужества?

Развитие управленческой ситуации №5. Конрад Аденауэр с высоты своего возраста и политического опыта понимал, что для государственного деятеля, впрочем, как и для простого смертного, существует только две возможности: либо реализоваться в этой жизни, либо нет. Третьего не дано, если не считать промежуточного варианта, когда реализоваться удается лишь частично. Но для управленца первой величины, каким был Аденауэр, промежуточный вариант не существовал, поскольку частичная реализация не дает возможности полноценной реализации его возможностей. А при частичной реализации своих возможностей значительным управленцем стать невозможно. Это лишь для обычного управленца можно говорить о различной степени его реализации.

Аденауэр понимал, что другого шанса в полной мере реализовать себя больше не представиться. Как говорится, отступать некуда, позади только политическое небытие, на которое он, чувствуя свои гигантские потенциальные возможности, не согласен. И он полностью включается в разворачивавшуюся борьбу за лидерство в общенациональном масштабе.

Но одной решимости недостаточно, необходимо сделать верные ставки в игре, ведь на кону все, что составляло смысл его жизни.

И Аденауэр свою ставку сделал! Не на поддержку оккупационных властей, ведь еще неясно, кто в ком больше заинтересован. Он делает ставку на создание партии, в которой ему принадлежала бы решающая роль. Причем такой партии, которая способна играть ключевую роль в общенациональном масштабе.

Он вступает в достаточно жесткую борьбу за лидерство, делая при этом, подчас, единственные ходы, способные привести к успеху. Ведь завоевание власти, когда к ней стремятся многие, самые умелые и изощренные, под силу только управленцу, обладающему значительными управленческими ресурсами, в совершенстве владеющему управленческими технологиями. А самое главное, обладающему индексом управленческой мысли, превосходящим индекс управленческой мысли соперников.

Аденауэру удается достичь поставленной цели. Но какое мастерство управленца приходится ему при этом проявить! Мы становимся свидетелями фейерверка блистательных стратегических и тактических решений. Остановимся лишь на некоторых эпизодах его восхождения к вершинам политической и государственной власти Германии.

Свое восхождение он начинает с того, что создает несколько страниц текста – политической философии или, как бы мы сказали сегодня,  программы вновь образованной партии – христианско-демократического союза. Это и политическая платформа, и стратегия объединения нации ради новых ценностей, которыми становились «принципы христианской этики и культуры», осуждение социализма и коммунизма.

Он обращается не только к католикам, но и к протестантам, не только к предпринимателям, но и к среднему классу и профсоюзам, т.е. апеллирует к максимально широкому спектру социально-политических сил страны. Это мудрый политический шаг.

В созданной им программе находит отражение очень тонкое умение Аденауэра коснуться проблем, волнующих всех, и высказать неожиданную точку зрения, в которой его собственное понимание животрепещущих проблем и глубокий, пусть не всем пока понятный, смысл. Касается в этом документе он и такой важной темы, как соотношение общественного коллективизма и индивидуальных ценностей: инициативы, предприимчивости, соотношения общественных интересов и интересов личности.

В то время преобладающим становилось мнение, что общественный коллективизм и общественные интересы важнее всего. Аденауэр занимает менее популярную, но более оправданную, с его точки зрения, позицию, в справедливости которой убежден. А раз так, значит, есть возможность убедить в ее справедливости других! И если это удастся, за ним пойдут многие.

Борьбу за восхождение к вершинам власти он начинает с того, что определяет соперников, представляющих для него наибольшую опасность и их реальные шансы на успех, а также тех, кто может оказать ему серьезную поддержку. Их, к сожалению, после двенадцатилетнего перерыва не так уж много. Значит, тем большее значение приобретает искусство ведения политической борьбы.

Первые его тактические шаги таковы. Предстоящее определение лидера ХДС Рейнской области ему удается совместить с празднованием собственного 70-летия. Это сделало его позиции существенно более предпочтительными, поскольку он автоматически оказался в центре внимания. Дискуссия о политической платформе в такой обстановке была явно неуместной. И ему без труда удается обеспечить поддержку левого крыла, не сделав, практически, никаких уступок в политической платформе.

Выдвижение представителей от рейнландской организации ХДС в Зональный консультационный совет ему также удается провести по собственному сценарию. Он четко знает, к чему стремится. Инициатива за ним, поэтому выбор «оружия» и способов противостояния, как правило, оказывается за ним. А, значит, у тех, кто ему противодействует, возможности более ограничены.

На общезональном съезде ХДС ему также удается осуществить поставленные тактические цели, выводя при этом из игры тех соперников, которые могли составить ему самую серьезную конкуренцию. И здесь он во многом обязан своему умению ориентироваться в сложившемся положении. Воспользовавшись тем, что приехавшие на заседание плохо знали друг друга и никто не решился занять самостоятельно председательское кресло, это сделал сам Аденауэр. Выждав паузу, он заявил: «Я родился 5 января 1876 года, так что среди вас, наверное, самый старый. Если никто не возражает, то по праву старшинства я принимаю обязанности председателя». Почтенный возраст – не самый выигрышный фактор для управленца. Но и его можно сделать козырной картой в политической игре, если владеешь инициативой.

Естественно, что «председателем исполнительного комитета ХДС британской зоны» был избран он. Правда, его оппонентам удалось к его должности добавить слово «временный», но для Аденауэра, сделавшего окончательную ставку в своей политической игре, это уже ничего не значило. Однажды завоеванные позиции уступать он не собирался.

Теперь он готов и к публичным выступлениям, поскольку имел уже все основания для позиционирования себя в качестве лидера всегерманского масштаба. Он увлечен, красноречив, умеет задеть слушателя «за живое», ставя на обсуждение самые острые проблемы и предлагая свои, подчас, неожиданные решения. Аргументы, которыми он оперирует, не всегда выдерживают критику, но они ярки и кажутся убедительными. Он умеет затронуть глубинные струны и заставить их звучать так, как это необходимо для реализации его стратегических и тактических целей.

Почувствовав, что внутрипартийную борьбу он выигрывает, Аденауэр начинает атаку на потенциально наиболее опасного соперника в межпартийной борьбе за лидерство на общенемецкой политической арене. Таким он считает партию социал-демократов – СДПГ, возглавляемую их харизматическим лидером Куртом Шумахером. Чтобы одержать верх, в ход идет все, вплоть до использования противоречий между странами-победительницами. На выборах 1947 г. ХДС завоевывает 92 мандата из 216, а следующая за ним по представительности СДПГ – 64. Это уже победа, но еще не окончательная.

Она в ряду серии побед, которые, в конечном итоге, привели Конрада Аденауэра к обладанию высшей властью в стране. В сентябре 1949 г. он становится федеральным канцлером Западной Германии.

Трехлетняя борьба за высшую власть в стране завершена достижением поставленной цели. В начале достижение ее казалось маловероятным. Но тем приятнее для 73-летнего Аденауэра было осознавать, что она, наконец, достигнута. Ставки были сделаны верно, и изобиловавший неожиданными крутыми поворотами и непредвиденными трудностями путь позади. Это была победа, открывавшая принципиально новые возможности для управленца, возглавившего немецкое государство на одном из самых важных периодов немецкой истории. От него зависело будущее страны и то место, которое ей предстояло занять на новой политической карте мира.

Как говорил мудрый Соломон: «царь разумный – благосостояние народа». Наконец-то Германия обрела руководителя, который обладал мудростью, необходимой для того, чтобы вывести страну из того политического, экономического и этического кризиса, в котором она оказалась. Конрад Аденауэр возглавил страну в самый критический период ее развития, от которого зависело ее будущее. И ему было предоставлено право своими решениями его определить. Прошедшие с этого момента годы показали, что свои функции руководителя нового немецкого государства он выполнил блестяще. Сегодня, отделенные значительным временным промежутком от происходивших в середине ХХ века событий, мы можем более объективно оценить то, что сделано Аденауэром на посту федерального канцлера. Результаты, достигнутые Германией при его руководстве и будущее страны, которое закладывалось при нем,  – лучшая оценка его деятельности.

На этот период его жизни приходиться и личная трагедия. В марте 1948 года умирает его вторая жена, с которой было прожито почти тридцать очень непростых лет. Но на этот раз смерть близкого человека не оставляет столь глубокого следа. Аденауэру, увлеченному большой политической игрой и сделанной в ней высокой ставкой, цена которой – реализация его, как государственного деятеля общенационального и общеевропейского масштаба, практически, не удается уделить время находившейся в тяжелом состоянии жене. А возможно причина этого еще и в том месте, которое она занимала в его сердце.

Важная роль в достижении стратегических и тактических целей каждого управленца принадлежит его умению организовать работу с людьми и, в первую очередь, с теми, кто образует команду его единомышленников, которые вместе с ним принимают участие в постановке самых важных задач и обеспечивают реализацию принятых решений.

В случае Конрада Аденауэра имеет смысл говорить лишь о тех, перед кем задачи ставил он, зная, что они сделают все возможное для их решения.

Управленческая ситуация №6

В процессе своей управленческой деятельности Аденауэру приходилось решать задачи различной важности и сложности, организовывать работу многих людей и, прежде всего, тех, от кого зависела экономическая и социальная жизнь всей страны. Разными были люди, с которыми ему приходилось работать, по разному складывалось взаимодействие с ними и строились отношения. Неодинаковыми были и условия, в которых принимались управленческие решения и обеспечивалась их реализация.

Но ни один сколько-нибудь значительный результат не может быть получен, ни одна сколько-нибудь значительная цель не может быть достигнута без так называемого человеческого фактора. Организация работы с людьми определяет то, что принято называть управленческим стилем управленца.

Проблема №6. Какую роль в деятельности Конрада Аденауэра на разных этапах его управленческого пути играл, по вашему мнению, человеческий фактор? Какой управленческий стиль целесообразно было, с вашей точки зрения, ему использовать? Как следовало ему формировать свое окружение?

Развитие управленческой ситуации №6.

Управленческий стиль Конрада Аденауэра, сформировавшийся еще в бытность им бургомистром Кельна, таков, что не только от своих подчиненных, но и от политических союзников он требует абсолютного подчинения.

Конечно, это плохо согласуется с современными технологиями управления персоналом. Но здесь мы должны отметить, что  стиль управления во многом определяется традициями современного управленцу общества, а еще в большей степени теми управленческими реалиями, с которыми ему приходится сталкиваться, характером тех проблем, которые он должен решать.

Время Аденауэра было жестким, нередко жестоким, события развивались с головокружительной быстротой. Для того, чтобы находиться на гребне политической жизни страны, подчас требовалось мгновенное решение возникавших проблем, полная мобилизация интеллектуальных сил и нервной энергии. Малейшая ошибка, неточность, несогласованность действий могли привести к непредсказуемым последствиям.

В таких условиях вряд ли представляется целесообразным решение важных государственных вопросов, определяющих его судьбу, «пускать на голоса». Это гораздо позже, по прошествии времени, в тиши кабинетов можно позволить себе спокойно, не ограничиваясь временными или какими-либо другими рамками, анализировать управленческие ситуации любой сложности, отыскивая возможно гораздо более эффективные решения чем те, которые в той или иной реальной управленческой ситуации принимались. Однако при этом не следует забывать о тех условиях, в которые управленец был поставлен, о том объеме информации, которым располагал в момент принятия решения. А также о том, что  на самом деле события могли развиваться совсем не по тому сценарию, который сложился в мозгу проводящего анализ. И, вообще, «после драки», совсем другие условия для принятия управленческого решения, чем во время нее.

Аденауэр после его назначения на должность федерального канцлера основные усилия сконцентрировал на внешнеполитической деятельности, поскольку от нее в тот момент в значительной степени зависело будущее Германии. Однако он понимал важность и необходимость экономического развития страны, экономика которой была разрушена. Сам же он не был профессионалом в довольно сложных финансовых расчетах, которые требовались при управлении экономикой страны.

И здесь надо отдать ему должное. Несмотря на присущий ему авторитарный стиль управления, он сумел разглядеть человека, способного взять на себя решение сложных экономических задач. Таким человеком оказался Людвиг Эрхард, который впоследствии сменил его на посту федерального канцлера. Это был прекрасный экономист, почетный профессор Мюнхенского университета, заслугой которого являлось введение новой «дейчмарки» и проведение денежной реформы. Своим единоличным распоряжением он отменил контроль над ценами, что  вызвало многие недоуменные вопросы. Он самостоятелен, ему хватает авторитета и смелости принять верное экономическое решение и реализовать его вопреки любому противодействию, даже вопреки противодействию администрации оккупационных войск.

Аденауэр не ошибся в Эрхарде, как в профессиональном экономисте, способном оживить экономику страны. Сложнее оказалось с чисто человеческими отношениями, которые впоследствии сложатся между федеральным канцлером и его министром экономики. Особенно, когда настанет пора Аденауэру сложить полномочия федерального канцлера. Он будет активно  выступать против назначения Эрхарда его преемником. Но к его голосу уже не прислушаются, хотя Эрхард будет исполнять обязанности федерального канцлера сравнительно недолго.

Аденауэр обратил внимание и привлек на службу Герберта Бланкенхорна – восходящую звезду немецкой политической сцены, который служил ему верой и правдой и принес немало пользы. Сначала он, по поручению Аденауэра, занимал пост генерального секретаря ХДС британской зоны, а затем личного секретаря председателя Парламентского совета. Он обеспечивал Аденауэру контакты с военными комендантами оккупационных войск, ориентируя его в сложных отношениях между соперничающими группировками. Он должным образом представлял Аденауэра корреспондентам и обозревателям зарубежной прессы, стараясь, по возможности, сгладить не совсем удачно складывавшиеся отношения Аденауэра с прессой. Ведь имидж для политического деятеля всегда значил очень много. Он способствовал завязыванию полезных международных контактов.

С первого дня его крестового похода во власть рядом с ним непременно находился Пфердменгес. Их связывала многолетняя дружба, сохранившаяся до  конца жизни. А началась она еще до Второй мировой. Пфердменгес брал на себя решение самых сложных политических задач, поручаемых ему канцлером.

Аденауэр осуществлял достаточно жесткий и эффективный контроль за деятельностью министров сформированного им правительства, особенно за теми, кто получил пост помимо его воли. К ним назначались преданные Аденауэру статс-секретари и начальники департаментов. Возглавлял иерархию доверенных лиц упоминавшийся выше Бланкенхорн.

Главным и незаменимым помощником федерального канцлера стал Ганс Глобке. Он был «глазами и ушами» Аденауэра и постоянным его спутником, играя ключевую роль в Ведомстве федерального канцлера и Министерстве внутренних дел. Возглавить Ведомство федерального канцлера он не мог из-за своего «коричневого» прошлого. Невзирая на это, Аденауэр сумел разглядеть в нем прекрасного профессионала и надежного, преданного ему человека. На Глобке он полагался во многих своих самых важных делах. Возможно, далеко не безупречное прошлое Глобке прочно привязывало его к покровительствовавшему ему федеральному канцлеру.

Среди приближенных к Аденауэру были и другие фигуры с «коричневым» прошлым. Нацисты, уличенные в преступлениях, к государственной деятельности не допускались. Однако те из них, за которыми преступления не числились, привлекались на государственную службу. По всей видимости, это объяснялось острым дефицитом специалистов, многие из которых вынуждены были, не всегда по доброй воле, связывать свою деятельность с фашистами. Таковы были реалии послевоенной Германии.

А в профессионалах послевоенная Германия остро нуждалась. Без них поднимать экономику, и организовывать эффективную деятельность государства было, практически, невозможно. Хотя вопросы этического характера, безусловно, оставались.

В 50-х и начале 60-х перед нами все рельефнее вырисовываются масштабы личности Аденауэра, как лидера общенационального, общеевропейского, да и общечеловеческого уровня. Лидера целеустремленного, жесткого, способного в сложнейших управленческих ситуациях добиться самых значительных результатов. Это свидетельство его высочайшего управленческого мастерства, ведь достичь столь масштабных и столь впечатляющих результатов, вопреки складывающимся обстоятельствам, под силу только управленцу с большой буквы.

Аденауэр готов заплатить за достижение поставленных целей самую высокую цену. Ставки в его крупной политической игре, связанной зачастую со значительным риском, ответственность за последствия которого он полностью берет на себя, сделаны раз и навсегда. И ничто уже не может его остановить.

Здесь мы сталкиваемся с исключительно высокой нацеленностью на результат. Так, когда на пути реализации его планов стал коллега по партии, один из ее лидеров Якоб Кайзер, Аденауэр не останавливается даже перед приемами черного пиара. Он распускает слухи, что решившийся противодействовать ему Кайзер якобы поддерживает тайные контакты с советской разведкой. Этого оказалось достаточно, чтобы дискредитировать соперника, как заслуживающего доверия политика. Ведь к мнению федерального канцлера, владеющего государственными тайнами, не прислушаться невозможно.

Управленческая ситуация №7

Аденауэр, безусловно, относился к числу тех, кого принято называть публичными политиками. Деятельность его протекала на глазах немецкой, да и всей мировой общественности. Поэтому он не мог не столкнуться с теми проблемами, которые сегодня принято называть проблемами пиара. За принимаемые им решения он нес ответственность перед теми, кто доверил ему высшую власть в стране. То, что поначалу приходилось действовать под присмотром оккупационных администраций, только лишь усложняло и решение управленческих проблем, и их восприятие в глазах отдававших свои голоса «за» или «против» проводимой политики. Не менее важным было и обоснование принимавшихся решений, и их представление мировой общественности.

Проблема №7. Насколько важными, с вашей точки зрения, для Аденауэра были проблемы представления происходящих в стране событий и собственных действий немецкой и мировой общественности? Какие пиар-технологии, по вашему мнению, могли оказаться наиболее эффективными в условиях послевоенной Германии?

Развитие управленческой ситуации №7. Как мы уже говорили, пробуждение политической жизни в послевоенной Германии вызвало активность многих активных деятелей общегерманского масштаба. Когда происходит острое столкновение противоположных интересов, это всегда жесткая борьба, часто борьба без правил. Если же это борьба за высшую власть в стране, в которой участвуют ее самые яркие и значительные политические деятели, то ее накал еще выше.

Аденауэр, будучи блестящим политиком прекрасно понимал роль политического пиара, хотя тогда этот звучный термин не получил еще такого широкого распространения.

Одна из самых серьезных ошибок политика – недооценка соперника, в особенности соперника расчетливого и жесткого. Когда политический бомонд новой Германии только еще формировался, предстояло избрать председателя Парламентского совета страны. Естественно, что борьба за лидирующие позиции в нем разгорелась между ведущими политическими силами страны ХДС и СДПГ. К тому моменту соотношение сил между ними еще не определилось.

И тут СДПГ допускает тактическую ошибку, чреватую далеко идущими последствиями. Она выражает готовность отдать пост председателя Парламентского совета Аденауэру. Позиция партии была обезоруживающе простой: «Пусть эта старая перечница посидит в своем почетном кресле – мешать меньше будет» в надежде, что реально «заправлять» в Парламентском совете будет их представитель.

Недооценить в жесткой политической борьбе такого соперника, как Аденауэр,  — все равно, что сунуть голову в пасть крокодила. Очень смело, но очень рискованно. Роль номинального «зиц-председателя» не для него.

Да, львиная доля в разработке Основного закона, по которому предстоит жить стране, принадлежит, как они и рассчитывали представителям СДПГ.     Но Аденауэр берет на себя функции связи и с оккупационными властями, и с прессой! Он становится главным рупором важнейшего для судеб страны политического акта. Его комментарии для публики и военных губернаторов, организуемые им «утечки информации» формируют у общественности и властей предержащих именно то представление о происходящем, которое необходимо ХДС и его председателю. Аденауэр становится знаковой фигурой для всей Западной Германии.

Каким управленческим мастерством надо было обладать, чтобы, по словам первого президента ФРГ Теодора Хейса, «не имея какого-либо определенного «участка», за который он бы непосредственно отвечал, … восприниматься всеми, и прежде всего оккупационными властями, как само воплощение и предвестник будущей еще не родившейся Федеративной Республики».

Это пример блестящего и нестандартного использования пиар-технологий, которое возможно лишь при обладании теми властными полномочиями, которые он получил, благодаря недооценке его возможностей соперничающей партией. Быть самонадеянным, а тем более ошибаться при игре с таким опытным партнером, обладающим исключительно высоким индексом управленческой мысли, более чем рискованно.

Начав избирательную компанию 1949 г., Аденауэр объектом своих нападок избрал главного конкурента в борьбе за высшую власть в стране –СДПГ. Чего стоило только одно его заявление, что день выборов в Германии ни в коем случае не должен стать «днем рождения социалистической экономики».

Другой удар он направил против британских оккупационных войск. В частности, против проводимой ими политики демонтажа оборудования на заводах Германии с целью предотвращения возможного производства вооружения, что для немцев означало массовую безработицу. Но при этом Аденауэр умудрился увязать политику представленных в достаточно невыгодном свете британских оккупационных властей с поддержкой ими социал-демократов, которым якобы англичане отдали всю печать в своей оккупационной зоне. Это, мягко говоря, не соответствовало действительности, зато оказало необходимое воздействие на аудиторию. Справедливости ради мы должны отметить, что политические противники вели себя в ходе предвыборной борьбы не более этично.

Заняв пост федерального канцлера, он не менее эффективно использовали пиар-технологии для формирования благоприятного общественного мнения. Испокон века известно, что народу нужны «хлеб и зрелища». Понимая, что в сложный послевоенный период трудно обеспечить население в достаточной степени «хлебом», он компенсировал недостающее большим акцентом на «зрелища».

В 1951 году пышно отмечалось его 75-летие. Чествование продолжалось десять часов. Президент страны, должность которого была в ФРГ скорее номинальной, в отличие от должности федерального канцлера, поздравил именинника от имени «всего немецкого народа».

Когда в Восточной Германии произошло восстание рабочих, недовольных жесткими мерами экономического характера, предпринятыми властями, Аденауэр приезжает в Западный Берлин и принимает участие в стотысячном митинге в поддержку павших в борьбе с коммунистическим режимом. Это эффективный пиар-ход, он повышает его несколько пошатнувшийся рейтинг.

Вступая в избирательную компанию 1953 г., он, противник воссоединения с Восточной Германией, предпринимает тонкую пиар-акцию – призывает к созыву конференции четырех стран-победительниц по вопросу воссоединения. Все видят, что Аденауэр за воссоединение и мало, кто обращает внимание на тот факт, что это предложение сопровождается условиями явно неприемлемыми для советской стороны.

Спектр плакатов, выпущенных ХДС, достаточно разнообразен. От простых и понятных типа «Да – за Аденауэра и процветание обеспечено». До более тонких, учитывающих настроение электората: «Москва приказывает: долой Аденауэра. Голосуйте за ХДС».

И еще одно важное обстоятельство мы должны отметить. Несмотря на свой достаточно почтенный возраст, проводя избирательные компании, он кажется неутомимым. Везде успевает, произносит бесчисленное количество речей, делая все возможное для сохранения однажды завоеванной высшей власти в стране. Специальная команда врачей следит за тем, чтобы он к моменту проведения избирательной компании набирал оптимальную форму: и физическую, и интеллектуальную.

Но пиар пиаром, а есть этические принципы, которые важны вне зависимости от конъюнктуры момента. Есть голос совести, который не услышать нельзя даже лишенному сентиментальности и рассчитывающему каждый свой шаг государственному деятелю. Есть счет, по которому необходимо платить, если ты во главе народа, на котором вина за тяжкие преступления перед человечеством и человечностью.

Управленческая ситуация №8

Одним из тягчайших преступлений, совершенных фашистской Германией во Второй мировой войне, стало уничтожение миллионов безоружных людей, стариков, женщин, детей, граждан оккупированных гитлеровцами стран, и, прежде всего, стран Восточной Европы. Особенно тяжелому геноциду подвергся еврейский народ, потерявший в период фашистской оккупации, на фронтах всемирной бойни, шесть миллионов своих сынов и дочерей.

Конечно, основная тяжесть преступлений лежит на лидерах Третьего рейха, но и народ, своим молчанием санкционировавший совершенное, покрыл себя позором причастности.

Проблема №8. Насколько, с вашей точки зрения, важны для любого  народа вопросы добра и зла, осуждения совершенных преступлений? Какую позицию следовало, по вашему мнению, занять лидеру послевоенной Германии в отношении преступлений, совершенных нацистами? Возможно ли без решения этого вопроса нравственное здоровье нации?

Развитие управленческой ситуации №8. Аденауэр, на себе испытавший жестокость фашистской карательной машины, не мог остаться равнодушным к гибели по вине его народа десятков миллионов людей, как на поле боя, так и в оккупированных немцами странах. Будучи религиозным человеком, он не мог не понимать всей тяжести греха за это тягчайшее преступление перед народами Европы, перед собственной совестью.

А грех, тем более столь тяжкий, нуждается в покаянии и осуждении. Поскольку это грех, лежащий на всем народе, осуждение и покаяние должно быть публичным.

Аденауэр еще в бытность бургомистром Кельна в процессе своей деятельности тесно соприкасался с евреями предпринимателями и финансистами, политическими деятелями и простыми людьми. Некоторые из них стали его друзьями. При фашистском режиме, во время войны, помощь, материальная и моральная, оказанная ему Данни Хейнеманом и другими, помогла выжить в то нелегкое для всех время.

Став федеральным канцлером, Аденауэр во многом способствовал созданию благоприятного климата  для евреев в Германии, осознанию немецким народом чувства вины за совершенные нацистами преступления.

Во время первого визита во Францию он встретился с генеральным директором министерства финансов Израиля Давидом Горовицем для обсуждения выплаты репараций за преступления холокоста. Речь шла о выплате полутора миллиардов долларов, что составляло больше половины всех субсидий, которые Западная Германия получила по «плану Маршалла». Это было очень значительной суммой. Но она была несопоставима с преступлениями гитлеровцев против еврейского населения Европы.

Подчеркнем, что встреча состоялась по инициативе самого Аденауэра. Он заявил о готовности выплатить эту сумму, несмотря на то, что она тяжелым бременем ложилась на экономику послевоенной Германии. Но это был долг совести.

Вскоре состоялась его встреча с главой Всемирного еврейского конгресса Наумом Голдманом в Лондоне. Их встреча состоялась тайно, поскольку Голдман опасался протестов еврейской общины Лондона. В апреле 1960 г. состоялась уже его открытая встреча с премьер-министром Израиля Давидом Бен Гурионом. Она способствовала повышению рейтинга Аденауэра в мире и в собственной стране!

Когда в 1967 г. Конрад Аденауэр скончался, самым неожиданным стал приезд на его похороны основателя государства Израиль Бен Гуриона. Это была дань памяти еврейского народа великому немцу.

Активное участие Аденауэра в государственной и политической жизни Германии пришлось на период до середины 60-х годов ХХ века, т.е. до момента интенсивного развития и широкого использования  современных управленческих технологий. Тем не менее, многими из них он владел в совершенстве. Это мы видели в рассмотренных ранее управленческих ситуациях.

И технологии стратегического управления, и технологии работы с персоналом, и пиар-технологии активно использовались им в управленческой практике.

Управленческая ситуация №9

Сегодня все большее значение приобретают управленческие технологии, усиливающие интеллектуальные возможности человека при выработке, принятии и реализации управленческих решений. Большое значение приобретают различные методы экспертного оценивания, позволяющие наиболее эффективно использовать опыт и знания высококвалифицированных специалистов. К числу таких технологий относится и метод мозговой атаки, позволяющий организовать целенаправленный поиск новых путей решения важных управленческих задач.

Перед федеральным канцлером возникало немало сложных задач, требовавших, подчас, нетрадиционных управленческих решений. К тому же и время, в которое ему приходилось действовать, нельзя было назвать традиционным. Ведь оно было временем создания принципиально новой Германии, от которой, возможно, впервые за последние века не исходила военная угроза соседним  странам.

Проблема №9. Какую роль управленческие технологии, о которых мы говорим сегодня, играли в управленческой практике середины ХХ века? Было ли целесообразным, с вашей точки зрения, их использование при управлении послевоенной Германией? Мог ли их использовать в своей деятельности Аденауэр?

Развитие управленческой ситуации №9. Несмотря на то, что управленческие технологии, усиливающие интеллектуальные возможности управленца, лишь во второй половине ХХ века стали предметом изучения науки об управлении, они и ранее нередко использовались выдающимися управленцами в их управленческой практике.

Еще Никколо Макиавелли говорил: «Многие полагают, что кое-кто из государей, слывущих мудрыми, славой своей обязаны не себе самим, а добрым советам своих приближенных, но мнение это ошибочно. Ибо правило, не знающее исключений, гласит: государю, который сам не обладает мудростью, бесполезно давать благие советы».

Казалось бы, авторитарный стиль управления Конрада Аденауэра не предполагал использования опыта и знаний других, какими мудрыми они бы ни были. Однако это далеко не так. Мы видим, что он прислушивался к тем советам, которые ему давали Бланкенхорн и Пфердменгес, Глобке и Эрхард. Ведь одному человеку, каким бы мощным ни был его интеллект, невозможно одинаково хорошо разбираться во всех тонкостях государственного управления, во всех весьма разнообразных сферах деятельности, где управленческие решения должны приниматься главой государства.

Но у Аденауэра мы не просто видим следование разумным советам своих приближенных. В тех случаях, когда необходимо найти пути решения жизненно важных для определения путей развития послевоенной Германии проблем, он использует метод мозговой атаки.

Понимая, что без обладания определенной военной мощью, в современном мире невозможно добиться достойного положения среди ведущих мировых держав, он стремится найти решение очень непростого в то время для Германии вопроса о возможности обладания вооруженными силами, хотя бы необходимыми для защиты собственных границ.

Но самыми важными проблемами остаются заключение мирного договора по итогам Второй мировой войны и суверенитет Федеративной Республики Германия.

Отправившись в отпуск в Бюргеншток, он приглашает на своеобразный семинар неизменного Бланкенхорна, а также Хальштейна, Бланка, профессора международного права Фрейбургского университета Вильгельма Греве – тех, кто способен высказать компетентное мнение и дать новый импульс при обсуждении этой глубоко волновавшей его проблемы.

Обобщая результаты споров, различные высказанные мнения и предложения, выводы он формулирует сам. Даже согласно современным технологиям принятия решения с использованием экспертной информации последнее слово должно оставаться за лицом, принимающим решения, которое несет ответственность и за их принятие, и за их реализацию.

Итогом проведенной мозговой атаки стали следующие предложения:

-заключить общий договор о признании суверенитета Западной Германии,

-открыть ФРГ путь в НАТО,

-покончить с Оккупационным статутом и продвигаться к заключению мирного договора.

Участникам обсуждения было поручено также подготовить проект мирного договора. Встреченные сначала в штыки представителями ведущих стран Запада основные результаты проведенного мозгового штурма со временем были, тем не менее, реализованы.

Такие мозговые атаки проводились неоднократно, способствуя выработке важных управленческих решений, определявших будущее новой Германии. А то, что оно состоялось, и стало «экономическим чудом» новой Европы, а затем было повторено в Испании, Тайване, Южной Корее и других странах, лишний раз подтверждает эффективность использованных Конрадом Аденауэром управленческих технологий.

Блестящее умение анализировать самые сложные управленческие ситуации, определять тенденции и приоритетные направления их развития или направления главного удара, если речь шла о жестком политическом противостоянии, обеспечивали Конраду Аденауэру важное преимущество – владение инициативой. Реализация многих его инициатив и позволила занять ему почетное место среди лидеров мирового сообщества. Порой казалось, что его решениям, ставшим важными политическими инициативами, не суждено будет сбыться. Но потом события развивались все-таки именно по предложенному им сценарию. Что это, дар управленческого предвидения или результат настойчивого стремления добиться достижения поставленных целей? В любом случае – это ключ к его управленческому успеху.

Управленческая ситуация № 10

Конраду Аденауэру пришлось возглавить Федеративную Республику Германия в тот сложный период, когда страна буквально лежала еще в руинах, остро стояли проблемы обеспечения жильем и продовольствием. Требовались экстраординарные меры по выводу страны из тяжелого положения, в котором она оказалась. Положение осложнялось тем, что значительный объем властных полномочий принадлежал оккупационным властям. Но в то же время поверженной Германии предусматривалась и определенная поддержка со стороны стран Запада в подъеме ее экономики. Вспомним хотя бы «план Маршалла».

Но, как известно, в большой политике «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

Проблема №10. Насколько, с вашей точки зрения, острой была проблема подъема экономики послевоенной Германии? Насколько реальной была, по вашему мнению, возможность вывода страны из того тяжелого положения, в котором оказалась ее экономика?

Развитие управленческой ситуации №10. Аденауэр сам обладал немалым опытом восстановления разрушенного войной хозяйства. Его управленческая практика восстановления послевоенного Кельна давала о себе знать. Ему не надо было вникать в суть многих проблем, связанных с подъемом разрушенного хозяйства страны, он их знал изнутри. К тому же не зря он «присмотрел» компетентного министра экономики Эрхарда, способного самостоятельно предлагать и принимать важные экономические инициативы. Впрочем, как мы уже говорили выше, деятельность всех министерств находилась у федерального канцлера под контролем и, в первую очередь, под контролем находилось министерство экономики.

Профессиональные управленческие решения, принятые с глубоким пониманием сложившейся ситуации, благотворно сказались на состоянии экономики страны. Она буквально росла, как на дрожжах. А вместе с ней росло и благосостояние граждан ФРГ. К 1953 г. индекс валового национального продукта превысил на 48% уровень 1948 г., безработица снизилась до уровня 6% трудоспособного населения, что было очень неплохим показателем. На 20% выросло производство сельскохозяйственной продукции. Реальная заработная плата выросла на 80%! Была удовлетворительно решена проблема беженцев из Восточной Германии.

Всего этого удалось достичь, в основном благодаря введению свободных рыночных отношений и того, что получило название «стального душа свободных цен», через который пришлось впоследствии пройти и России. В случае Западной Германии эта экономическая политика полностью себя оправдала. В течение всего десяти лет Германия преобразилась, явив миру «немецкое экономическое чудо», – первое в ряду последовавших впоследствии «экономических чудес» в других странах с успешно развивающейся экономикой.

Это был самый ответственный период развития страны, от которого во многом зависело ее экономическое будущее и благосостояние немецкого народа. За десять лет страна полностью восстановилась после тяжелейшего  поражения во Второй мировой войне, по большинству экономических показателей обогнав другие европейские страны. Завоеванные ею при Аденауэре позиции лидера среди самых процветающих и состоятельных стран мира удалось сохранить и впоследствии, в течение всего срока нахождения Аденауэра у власти. И сегодня, во многом благодаря эффективному управлению страной ее федеральным канцлером,  Германия остается одной из самых процветающих и могущественных держав мира.

Ставка, сделанная семидесятилетним Аденауэром в конце 40-х на получение высшей власти в стране, как показали прошедшие с того момента годы, полностью себя оправдала. Он не только в результате победы на выборах созданной им партии ХДС занял высший в ФРГ государственный пост, но и сделал свое лидирующее положение устойчивым, что является значительно более трудной задачей для современного государственного и политического деятеля.

Конец 50-х и начало 60-х стали вершиной политической карьеры Аденауэра. Его влияние среди политической элиты страны было настолько значительным, что политический режим стал напоминать режим личной власти, где все определялось симпатиями и антипатиями федерального канцлера. Это при наличии свободных рыночных отношений в экономике страны и широких демократических свободах в общественной жизни. Впрочем, не такой уж редкостью при демократических формах государственного устройства является появление яркого лидера, в руках которого сосредоточена значительная власть. Мы встречаемся с таким положением при Перикле в Древних Афинах, при Рузвельте в США, при де Голле во Франции и т.д.

Но главное состояло в том, что в случае Конрада Аденауэра – это не просто стремление к власти ради самой власти. Им были поставлены и успешно реализованы грандиозные стратегические планы преобразования страны, вывод ее из состояния тяжелейшей послевоенной разрухи, обретение экономического могущества и усиление ее роли и влияния на международной арене. Им были поставлены и реализованы задачи прекращения оккупационного режима и обретение страной суверенного статуса. ФРГ стала членом полноправным НАТО, многое было сделано для того, чтобы получить доступ к ядерной кнопке.

С новой Германией снова вынуждены были считаться. Показательны достаточно сложные отношения между Аденауэром и де Голлем. Они то объединяли свои усилия, то их позиции существенно расходились. И это естественно, ведь они представляли две крупнейшие мировые державы, у которых свои собственные политические интересы. Каждый из них в значительной степени способствовал достижению величия своей страны и внес значительный вклад в развитие послевоенной Европы. Они были равновеликими фигурами на европейском политическом небосклоне. Во время  визита де Голля в Германию в 1958 г. он назвал Аденауэра «великим человеком, великим государственным деятелем, великим европейцем».

Президент США Джон Кеннеди считал Аденауэра одним из трех государственных деятелей «нашей эры», наряду с де Голлем и Трумэном. Английский премьер Макмиллан приезжал в Германию, как только следовало приглашение от федерального канцлера. Аденауэр часто лавировал в своей внешней политике, играя на противоречиях западных союзников, часто достигая поставленных целей.

Конечно, путь этого великого государственного деятеля Германии был не только усыпан розами. Случались и поражения, и решение поставленных задач вопреки значительному противодействию. Не мог не сказываться возраст. Усиливалось противодействие его политическому всевластию. Входила в силу новая плеяда политических деятелей. Все больший вес приобретал вице-канцлер Эрхард, стремившийся проводить самостоятельную политику.

87-летнему Аденауэру пришлось оставить свой пост федерального канцлера, причем решающую роль сыграло противодействие его собственной партии. Эра Аденауэра закончилась. Передать реальную власть в те руки, которые он считал для этого наиболее подходящими, ему не удалось. Да и расстался со своим лидирующим положением на политическом Олимпе Западной Германии он явно не по собственной воле.

Воссозданная во многом благодаря его усилиям, обновленная страна шла своим собственным путем. Она воздала должное своему великому сыну. Празднование его 90-летия продолжалось два дня. Он стал неотъемлемой частью истории своей страны, истории Европы, мировой истории. Когда он покидал пост федерального канцлера, визиты в Бонн нанесли президент США Джон Кеннеди, президент Франции де Голль, для решения возникших проблем текущей политики  Аденауэра посетил государственный секретарь США Дин Раск. Сам Аденауэр совершил ряд прощальных поездок, в частности, во Францию, в Италию, где встретился с папой римским Павлом VI. Последовала длившаяся три недели серия его триумфальных поездок по стране, которая чествовала своего уходящего лидера.

Обычно в происходящем сегодня, мы чаще всего видим лишь то, что связано с решением текущих проблем, с конъюнктурой текущего момента. Более значительное и глубинное удается разглядеть лишь по прошествии времени и дать должную оценку совершенному. В особенности, если речь идет о столь масштабной личности, о столь значительном управленце, каким был Конрад Аденауэр.

Ему удалось полностью реализовать себя, как крупнейшего государственного и политического деятеля. Но остановить неумолимый бег времени не под силу человеку. Все в этом мире преходяще. Кроме произведений деятелей искусства и свершений великих управленцев.

То, что сделано для Германии и Европы Конрадом Аденауэром, с течением времени лишь обретает величие и монументальность. Значит, память об этом великом сыне немецкого народа надолго останется в сокровищнице крупнейших управленческих свершений человечества.

 

Литература

1.      Уильямс Ч. Аденауэр. Отец новой Германии. – М.: ООО «Издательство «АСТ», 2002.

2.      Эрхард Л. Благосостояние для всех. М.: Начала-Пресс, 1991.